Необычная судьба подлодки К-77

подводная лодка класса «Нерка», 11 августа 1986 года

Как говорят на чужбине немало советских подводных лодок, и у каждой из них своя история. Именно об одной из таких подлодок и пойдет речь в данной публикации.

Утром 25 марта 2002 года к борту подводной лодки «Juliett U484» подошел буксир «Point Valiant» и закрепил трос на кормовом кнехте. Таможня и портовое руководство дали разрешение, а провожающие покинули корабль. Ровно в 10:00 были отданы швартовы, и мощный буксир потянул 4000-тонного гиганта на выход из гавани канадского Галифакса. Их курс лежал в город Провиденс, штат Род-Айленд, где подлодке было суждено стать последним пристанищем, на этот раз в качестве музейного экспоната.

Залив Мэн сразу пройти не удалось из-за тревожного метеопрогноза, и непогоду пришлось пережидать в Шельбурне, Новая Шотландия. Через сутки дружественная компания двинулась дальше, и ясным первоапрельским утром прибыла к месту назначения. На городском причале № 1 подлодку встречали оркестр и группа энтузиастов морского дела во главе с мэром Провиденса, а также президентом Фонда музея «Саратога» Франко Ленноном. Честно признаться, все это торжество, затеянное вокруг корабля, который свое отходил, вряд ли вызвало бы наш интерес, если бы эта подлодка в недалеком прошлом не была советским подводным ракетоносцем К-77.

Крейсерская подлодка с крылатыми ракетами К-77 был заложена 31 января 1963 на судостроительном заводе «Красное Сормово» в городе Горьком (ныне Нижний Новгород). 31 октября 1965 субмарина вошла в состав Северного флота, базируясь в дальнейшем в Видяево. Четыре пусковых установки крылатых ракет и 10 торпедных аппаратов делали подлодку проекта 651 шифр «Нерка», по классификации НАТО «Juliett» достаточно грозным оружием для противника. Ее ракеты П-5 летели со скоростью звука на высоте 200-400 м на расстояние 500 км и легко преодолевали ПВО вероятного противника, а ядерная боеголовка РДС-4 обеспечивала гарантированное поражение как береговых, так и корабельных целей. Позже еще более точные самонаводящиеся ракеты П-6 сделали основной мишенью этих подлодок американские авианосцы. Планируемая серия из 35 единиц, которые строились одновременно с 8-ракетными атомоходами проекта 675 подобного назначения, была впоследствии сокращена до 16 единиц. Целеуказание для ракет обеспечивалось как данными из управляющего командного пункта, так и системой «Касатка», которая позволяла получать информацию от спутников и разведывательных самолетов. Корпус из маломагнитной стали был покрыт 50 мм слоем твердой резины, звуко-радио-поглатителя, а серебряно-цинковая аккумуляторная батарея обеспечивала дальность подводного плавания более 800 миль и скорость 17,5 узла в течение 1,5 часа, что было весьма важным при отклонении от противолодочных сил. Несмотря на неказистый вид, подлодки проекта 651 зарекомендовали себя надежными кораблями и в течение десятилетий были рабочими лошадками «холодной войны» рядом со своими дизельными собратьями: «Фокстрот» (проект 641), «Виски» (проект 613), «Ромео» (проект 633), «Танго» (проект 641 Б). Среди дизель-электрических субмарин они крепко стояли на втором месте по продолжительности походов вслед за подлодками проекта 641. В период войны во Вьетнаме тихоокеанское соединение ракетоносцев проекта 651 успешно демонстрировало советскую морскую мощь в Тонкинском заливе. А боевая служба «Нерок» советского северного флота, длившаяся обычно не менее полугода, проходила, как правило, в Средиземном море, но были, как говорится и варианты.

Зимой 1976 подлодка К-77 под командованием капитана 1 ранга Альберта Левина вышла в свой очередной боевой поход. Успешно форсировав Фареро-Шетландский противолодочный рубеж, лодка в полной мере испытала на себе характер зимней Атлантики. Во время зарядки батареи крен достигал 50 градусов, а гребни океанских волн проносились высоко над ходовым мостиком. Привязанная ремнями верхняя вахта, ловко погружалась под козырек рубки, когда очередной вал накрывал совсем неслабый корабль. В те редкие моменты, когда открывался рубочный люк, огромный столб воды проваливался в центральный пост, угрожая вызвать замыкание и сопутствующие им неприятности. В Бискайском заливе стихия разбушевалась настолько, что казалось, не выдержат стальной борт легкого корпуса. На параллели мыса Финистерре командир подлодки неожиданно получил радиограмму, в которой предлагалось следовать не в Средиземное море, как ожидалось, а к Виргинским островам, то есть до восточного побережья Америки. По мнению командования, 6-й флот США собирался, если не высаживать десант на Кубу, то, по крайней мере, продемонстрировать подобную попытку. Новый маршрут пролегал между Азорских островов и островом Мадейра в направлении зюйд-вест. Качка вскоре уменьшилась, а когда вошли в зону экваториальных пассатов, и вовсе стало спокойно. На горизонте — ни дымка, а в воздухе даже инверсионных следов от самолетов не было видно. Температура в отсеках достигла 50 градусов. Кондиционеры работали непрерывно, но существенно снизить температуру в отсеках не удавалось. Но вскоре назначенный район на параллели Виргинских островов достигнут. Вокруг мертвая зыбь. Серая мгла была настолько густой, что трудно было распознать, где заканчивается вода, и где начинается воздух. Была тяжелейшая атмосфера. Дышать нечем. Воздух наполнен влагой настолько, что блики на воде отражались в плотных его слоях. В отсеках подлодки стояла невыносимая жара. Однако экзамен был недолгим. 6-й флот оставил в покое Кубу и направился к берегам Анголы. На подводной лодке заканчивалось топливо. Поступила команда идти в Конакри (Гвинея) для отдыха экипажа, а также ремонта техники и пополнения запасов.

Путь к африканским берегам был недолгим. 13 февраля подлодка вышла к гвинейской столицы. Нужные карты отсутствовали, но штурманы оказались на высоте. Субмарина К-77 ошвартовался к борту большого десантного корабля ЧФ «Крымский комсомолец», на котором находился батальон морской пехоты Балтийского флота. Командир корабля доложил по радио командиру соединения о прибытии и о том, что закончился хлеб. В ответ получил шуточную рекомендацию — есть бананы. С хлебом выручили интенданты десантного корабля. А вот бананов в Гвинее не оказалось. Зато вдоволь наелись ананасов. Замученные от трехмесячных походов штормовой Атлантикой подводников встретили радушным приемом у местных властей, и у своих коллег моряков-надводников. Кроме дружеских визитов основное внимание было направлено на упорядочение материальной части и восстановления бодрости духа в экипаже. За три недели экипаж отдохнул и, насколько возможно, пополнил необходимые запасы. Приняв топливо из советского танкера, подлодка К-77 отправилась теперь уже в Средиземное море и для начала — в Александрию. На подходе к островам Мадейра командир неожиданно получил приказ возвращаться в базу.

В Бискайском заливе подлодка вновь оказалась в зоне жестоких штормов. Даже на глубине 100 метров крен достигал 10 градусов. Чувствуя скорую встречу с родиной, подводники мужественно переносили трудности, и ничто не предвещало беды. Утром 20 марта подлодка шла на глубине 80 метров. Командир находился на центральном посту, когда в 10:40 из жилого 5-го отсека поступил доклад: «Аварийная тревога! Пожар в 5-м отсеке! Горит станция параллельно-последовательного соединения групп аккумуляторной батареи». Немедленно прозвучала аварийная тревога. По приказанию командира подлодки восьмой отсек был изготовлен к действию системы объемного химического пожаротушения и в 5-й отсек был подан огнегаситель «Фреон-114-В2». Связь по корабельной трансляции между главным командным пунктом и кормовыми отсеками 6 и 7 мгновенно оборвалась. Из 7 отсека старшина команды электриков успел доложить по телефону, что в отсек несанкционированно подан фреон. Поскольку пожар в 5-м продолжался, командир приказал подать в него огнегаситель из установки объемного химического пожаротушения центрального поста. В 11:10 подлодка всплыла в надводное положение для вентилирования отсеков. Бискайский залив продолжал бушевать. Для выяснения обстановки была организована группа разведчиков, которая обследовав 5-й отсек двинулась в корму. Наконец, была отдраена переборка в 7-й отсек, и взору офицеров открылась страшная картина. На палубе в различных позах лежало десять моряков. Еще двоих в бессознательном состоянии вытащили из трюма. Они были в аппаратах индивидуальных дыхательных аппаратах. Остальные — без всяких средств индивидуального спасения. Усилиями врача и его помощников, удалось вернуть в сознание десять моряков. Затем бросились к остальным в аппаратах ИДА-59. С них сняли маски, но оба не подавали никаких признаков жизни. Первая медицинская помощь, искусственное дыхание не принесли никаких результатов. Тогда корабельный врач с разрешения командира пошел на крайнюю меру — шприцом ввел адреналин в сердца пострадавших. Однако и это не дало положительного результата. Командир моторной группы капитан-лейтенант Кочнев и командир отделения мотористов старшина 1-й статьи Тоос скончались от отравления фреоном и кислородного голодания. Надев маски, и включившись в аппарат, они не смогли открыть вентили кислородных баллонов, так как потеряли сознание. Перед выходом в море всем членам экипажа было выдано портативное дыхательное устройство, которое теперь является постоянным спутником подводника, чем бы он ни занимался. Простое и надежное средство в то время еще не успело завоевать доверия у моряков.

Возвращение подлодки в базу после четырехмесячного плавания было омрачено. Вместо оркестра на причале стояла машина скорой помощи.

При выяснении причины возгорания оказалось, что во время ремонта подводной лодки на судоремонтном заводе кто-то из рабочих оставил в переключателе ППС гаечный ключ. Подача фреона в 7-й отсек вместо 5-го также произошла по вине ремонтников. При сборке системы объемного химического пожаротушения была перепутана маркировка, что и стало причиной трагедии.

советская подлодка К-77 в качестве корабля музея

подлодка музей «Juliett U484»

Подлодки проекта 651 «Джульетта» продолжали успешно бороздить просторы мирового океана и решать боевые задачи, вплоть до наступления «перестройки». Несомненно, к этому времени былые технические новшества утратили свою новизну, а корабли за двадцать лет интенсивной эксплуатации изрядно поизносились.

В 1987 году две подлодки «К-67» и «К-318» перешли на Черноморский флот, а остальные несколько субмарин соединения были переброшены на Балтику, с базированием в Лиепае. Но едва подводники обжились на новом месте, как некогда могучего Советского Союза, защите которого они отдали столько сил, распался. Передовая база Советского ВМФ превратилась в осажденный осколок «империи» на территории независимой Латвии. Следуя поспешно данным обязательствам по выводу соединений и частей из Прибалтики, тогдашнее политическое руководство так стремительно подало приказ об «отступлении», что в акватории лиепайской военно-морской базы осталось в разной степени затопления 22 подводных лодки.

Вскоре командование уже начало задумываться — куда же девать устаревшие подлодки. К тому времени в Лиепае оставалось еще две подлодки проекта 651, одной из которых была «Б-77», которая находилась на плаву и в относительно хорошем состоянии. Так случилось, что пост атташе по торговле в Советском посольстве в Финляндии в то время занимал отставной командир советской подлодки. Он то и стал посредником в первой операции по приобретению подводной лодки проекта 641 «Фокстрот» в качестве памятника эпохи «холодной войны».

Весной 1994 года подлодку «Фокстрот» сменила более крупная субмарина «К-77», в которой удалось поместить бар и ресторан. Последний органично вписался в одну из обширных аккумуляторных ям. Лодка была переименована в «Джульетта U484».

Подлодка «Джульетта», хоть и не была золотой жилой, но доход обеспечивала вполне стабильный. Особенно по выходным на нее устремлялись сотни посетителей, среди которых частыми гостями были и бывшие противники — подводники из Франции, США и даже Австралии. Их стремление поглазеть на советскую субмарину, что-то пощупать, казалось какой-то манией.

Через несколько лет за 1 миллион долларов, подлодка К-77 стала киносъемочной площадкой к ленте «К-19, оставляющая вдов» о трагической судьбе одноименной советской подводной лодки. Для этого подлодке предстоял 2000-мильное морское путешествие в канадский порт Галифакс.

На борту подводной лодки были установлены генераторы для функционирования холодильников, обогревателей, освещения и вентиляторов, а также микроволновая печь, что позволило сделать субмарину вполне обитаемой.

Подводная лодка «Джульетта U484» благополучно прибыла в Галифакс и была помещена в док. Корпус был удлинен 25-метровой насадкой в корме, увенчанной характерным гребнем, а поверх оригинальной закрепили огромную пластиковую рубку, в которой подразумевались три баллистические ракеты. С большой дистанции силуэт дизельной лодки действительно стал напоминать «К-19».

Мысли о съемках внутри подлодки «К-77» были решительно отметены, отчасти из-за неприглядного вида отсеков субмарины, которую было совершенно невозможно выдать за новостройку, а отчасти из-за технических трудностей в размещении аппаратуры. Поэтому было принято решение построить береговой макет в натуральную величину, декорировав его подлинными приборами с «К-77».

По окончании съемок «К-77» была выставлена для всеобщего обозрения. В день открытия публичного доступа билет стоил 50 долларов, а мероприятие было обставлено соответствующей помпезностью.

Когда интерес горожан к макету «К-19» стал спадать, городские власти решили продать подлодку компании, которая снимала фильм, однако последние отказались.

Новый поворот в судьбе бывшей «К-77» наступил, как повелось, внезапно. Ею заинтересовался расположенный в американском городе Провиденс Фонд музея авианосца «USS Saratoga». Для привлечения средств на реализацию проекта не хватало изюминки. Ею по замыслу президента фонда Франка Леннона и должна была стать «Джульетта-484». С августа 2002 года советскую подлодку «Juliett U484» посетило более 10 тысяч человек.

Будем надеяться, что ветерану «холодной войны» — бывшей «К-77» будет уютно в чужой гавани. Руководство фонда «Саратога», заявило, что подводная лодка станет памятником героической эпопее, в которой участвовали подводники США и СССР, а также символом мира, установившегося между нашими народами.