Киты и рейдеры Антарктики

Сначала реальным богатством, которое влекло в антарктические воды английских, норвежских, французских, американских и других промышленников были тюлени. Промысел тюленей и китов в Антарктике западными промышленниками имел такой хищнический характер, что защитники природы говорят даже о так называемом «тюленьем геноциде».

Только на острове Южная Джорджия в период с 1820 по 1822 год было убито более одного миллиона морских котиков, красивая и прочная кожа которых пользовалась большим спросом. За четыре года на Южных Шетландских островах в конце 20-х годов XIX века было уничтожено 320000 тюленей и морских слонов, которых уничтожали для получения главным образом жира. Уже к середине XIX века промысел котика был прекращен из-за нерентабельности. До 80-х годов были почти полностью истреблены стада морских слонов, и их промысел также прекратился. Когда тюленебойный промысел обнищал, промышленники пытались заменить его промыслом пингвинов. Их корабли стали все чаще привозить вместо тюленьего жира — тоже сырье пингвинов, вместо шкурок котиков — золотистые шкурки королевских пингвинов. Это привело к тому, что вскоре королевских пингвинов постигла судьба котиков. Интерес к антарктическим плаваниям упал более чем на 30 лет.

Охота на китов — одно из древнейших занятий человечества. К середине XIX века северная популяция китов была уже значительно выбита. Однако появление парового флота, изобретение гарпунных пушек и ружей, а также открытие высокопроизводительных районов в южных антарктических водах вдохнули новую жизнь и в этот древний промысел. Первыми попытку организовать крупномасштабный промысел китов совершили немцы. В 1873 году общество Германских полярных исследований направило пароход «Грейланд» под командованием английского капитана сэра Эдуарда Даллмана на поиски китов в далекие южные моря. Это был первый паровой корабль, который появился в антарктических водах. Экспедиция нашла большие стада китов, однако которых, нельзя было добыть существующими средствами. Поэтому коммерчески экспедиция полностью не оправдалась, хотя охотники полностью загрузили судно тюленьим жиром и шкурами. В 1894-1898 годах норвежский капитан К.А. Ларсен на бриге «Язон» открыл большие стада китов в море Уэдделла и у берегов Антарктического полуострова. Его доклады заинтересовали аргентинских промышленников, и в 1904 году компания «Аргентина-де-Песка» учредила на острове Южная Джорджия китобойную базу в Грютвикини. Эта база уже в первый год окупила затраты на строительство и стала впоследствии яблоком раздора между Англией и Аргентиной.

Крупномасштабный китобойный промысел начал развиваться в водах Антарктики в XX веке, и до начала Первой мировой войны здесь уже действовали 6 береговых баз, 21 плавучий завод и 62 китобойных судна. Ежегодный промысел китов составлял в этот период в среднем 10000 единиц, что составляло 50 процентов их мировой добычи.

Опыт Первой мировой войны показал, что сырье, полученное из этих великанов моря, имеет стратегическое значение не столько как продукт питания, сколько через уникальные свойства китового жира (ворвань), добавление которого в смазочные масла обеспечивало их морозостойкость. Кроме того, китовый жир оказался незаменимым сырьем для массового и дешевого производства глицерина при изготовлении взрывчатки.

Не случайно продукты китового промысла оказались в списке военной контрабанды и подлежали задержанию. Этот опыт доказал высочайшую уязвимость районов китового промысла, особенно на юге, от действий рейдеров противника. Не случайно, в годы Второй мировой войны антарктические воды стали ареной боевых действий, на которой сошлись вчерашние «купцы», «пассажиры» и «ученые».

По планам немецкого командования основным средством удара по судоходству союзников в южных водах должны были стать вспомогательные крейсеры. Они предназначались для нападения на одиночные суда на удаленных коммуникациях противника, и плохо охранялись. Это нанесло бы судоходству союзников, прежде всего английскому, большой ущерб и оттянуло бы силы Королевского британского военно-морского флота на отдаленные театры, чем ослабило бы оборону основных коммуникации, проходящих в Северной Атлантике. Суда, которые подбирались для решения этих задач, имели небольшую скорость хода, но зато обладали большой автономностью. Водоизмещение в большинстве случаев составляло от 7000 до 8000 тонн, вооружение — шесть-восемь 150 мм артиллерийских установок, торпедные аппараты и нередко один-два самолета типа «Арадо-196» и даже торпедные катера класса LM. Корабли имели большой запас топлива и продовольствия, рассчитанный на длительное плавание, а также ряд искусно выполненных маскировочных приспособлений. На трубах и мачтах монтировались дальномерные приборы; устанавливались фальшивые трубы, грузовые стрелы, а также фальшивый фальшборт, палубные надстройки и фальшивый палубный груз; в море часто осуществлялось перекраски этих океанских судов.

Антарктическим районам отводилась роль тайных баз и якорных стоянок для немецких рейдеров, где они могли бы получать поставки из специального транспорта. Такие стоянки располагались в бухтах безлюдных в то время французских островов Кергелен и Крозе, более известных как архипелаг Отчаяния, норвежского Буве в южной части Индийского океана. Острова имели многочисленные глубокие бухты, где можно было укрыться. После капитуляции Франции немцы создали на острове Кергелен, тайную базу по снабжению рейдеров, которые действовали в южных водах, а в 1942 году на острове планировалось разместить метео- и радиостанцию Кригсмарине. В 1940 году на юг было отправлено четыре рейдера, в частности линкор «Адмирал Шеер».

Регион архипелага Отчаяния был хорошо известен немецким морякам — в конце XIX века здесь работали океанографические экспедиции на корвете «Газелле» и пароходе «Вальдивия». После капитуляции Франции в руки немцев попали материалы экспедиции французского судна гидрографа «Бугенвиль», который провел в этих водах подробную съемку. Таким образом, к началу Второй мировой войны антарктические воды, считавшиеся основным районом китобойного промысла с началом боевых действий оказались беззащитными от рейдеров противника.

вспомогательный крейсер «Atlantis»

Первым кораблем, отличившимся в антарктических водах, стал вспомогательный крейсер «Atlantis». Его заход на остров Кергелен для ремонта и пополнения запасов чуть не стал для него роковым. 14 декабря 1940 года крейсер «Atlantis» при попытке войти в бухту наскочил на необозначенную, на морской карте каменную гряду и серьезно повредил корпус. Высаженная десантная команда не нашла на острове людей, но на складах французской китобойной станции были найдены значительные запасы продовольствия, которое тут же были реквизировано. Для снятия крейсера из камней экипажу пришлось разгрузить его. На берегу был развернут метеорологический пост, который вел наблюдение за уровнем воды во время прилива. Только когда прилив достиг максимальной точки, крейсер удалось снять с камней и вывести на чистую воду. Еще две недели ушло на закладку пробоины в носовой части корабля. После того как команда в буквальном смысле замела следы своего пребывания на острове, крейсер покинул остров и отправился на север.

рейдер «Komet»

В марте 1941 года вспомогательным крейсер «Komet» перед возвращением в Германию вошел в море Росса и достиг определенных координат. И хотя успех не сопровождал его, корабль совершил подробную разведку антарктического побережья и прилегающих островов. Пополнив запасы пресной воды на острове Кергелен, он встретился с рейдером «Pinguin», с которого взял пленных. Снабжался на этом острове и вспомогательный крейсер «Thor», но боевых успехов в антарктических водах эти крейсера не имели.

немецкий вспомогательный крейсер «Pinguin»

Самым результативным «охотником» в Антарктиде был немецкий вспомогательный крейсер «Pinguin». Покинув польский порт Гдыня, 15 июня 1940 года крейсер первоначально действовал на австралийских коммуникациях союзников.

В период с 13 по 15 января 1941 года в 300 милях к востоку от острова Буве, хитроумно совместив методы радиоразведки и дезинформации противника, крейсер «Pinguin» захватил три большие норвежские китобойные базы «Ole Wegger» и «Solglimt», находящиеся в собственности компании «Bruun&v.d. Lippe», с одиннадцатью судами-китобоями.

Добыча была так велика, что на рейдере «Pinguin» не хватило призовых команд, и если бы неактивное содействие норвежских экипажей, часть судов пришлось бы затопить.

Вспомогательный крейсер отконвоировал захваченные китобойные суда на встречу с линкором «Admiral Graf Spee», определенные офицеры которого должны были стать командирами трофейных судов.

Две китобойные плавбазы «Ole Wegger» и «Solglimt» были приведены в контролируемые Германией воды двумя бывшими капитанами торгового флота — лейтенантами резерва Петерсеном и Блайе. Третья норвежская плавбаза «Pelagos» ушла в Германию раньше с призовой командой крейсера. Во Францию попарно были отправлены также 10 китобойных судов (одно из них было переоборудовано в минный заградитель). Все три базы и 8 китобойцев (два судна перехватили британские патрульные корабли, однако они были затоплены своими призовыми командами), немецкие экипажи смогли довести до портов Западной Франции. Они доставили 23000 тонн китового жира, что соответствовало количеству маргарина, выпускавшегося во всей Германии в течение нескольких месяцев, и значительно улучшило ее продовольственную ситуацию.

Успешная операция рейдера «Pinguin» показала не только полную беззащитность британского китового промысла, но и неэффективность морской блокады портов Германии и оккупированной Европы. Крайне неприятным сюрпризом для англичан было активное сотрудничество с противником норвежских экипажей, которые не рассматривались немцами как пленные (после прибытия в Германию, все норвежские моряки были отпущены). И хотя крейсеру «Pinguin» удалось потопить в мае 1941 года, опасность появления в антарктических водах немецких и японских рейдеров серьезно рассматривалась Британским Адмиралтейством на протяжении всей войны.

После налета рейдер «Pinguin» в регионе оставалось значительное количество британских судов. Только зверобойная компания «The Southern Whaling and Sealing Co.» имела здесь две китобойные базы и 16 китобойцев, а компания «The South Georgia Co.» — 61 судно и обширную инфраструктуру на островах. Для защиты китобойного флота от германских рейдеров англичане послали вспомогательный крейсер «Queen of Bermuda», выполнивший эту почти авантюрную операцию.

переоборудование лайнера «Queen of Bermuda» в вспомогательный крейсер

Лайнер «Queen of Bermuda» был мобилизован за несколько дней до начала войны. Он был вооружен семью 6-дюймовыми и двумя 3-дюймовыми корабельными орудиями и в октябре 1939 года зачислен в состав британского флота как вспомогательный крейсер.

В 1940 году крейсер «Queen of Bermuda» был переоборудован в порту Дурбан. После установки вооружения крейсер некоторое время патрулировал у берегов Южной Америки, где было много германских судов. В 1941 году пароход был послан в море Уэдделла, чтобы защитить китовый промысел от вражеского нападения. В задачу крейсера входило собрать британские, норвежские и аргентинские китобойные суда, рассеянные на обширной акватории, отконвоировать их в безопасные порты, уничтожить китобойную инфраструктуру, которую могли бы использовать рейдеры противника. Все это было поручено судну, абсолютно не приспособленному к плаванию в суровых антарктических условиях, с частыми штормами и туманами, ледяными полями и айсбергами, с экипажем, имеющим отдаленное представление о плавании в этих практически неописанных водах. Штурманский состав не имел опыта плавания в водах южных широт, в условиях постоянно «блуждающего» компаса. Более того, на пароходе отсутствовали карты и диаграммы района плавания, которые приходилось составлять уже в рейсе. И, наконец, бывший лайнер не имел ни малейших шансов в бою с настоящим боевым кораблем противника, что показала печальная судьба вспомогательного крейсера «Джервис Бей», и не способствовало повышению морального уровня экипажа.

Плавание крейсера «Queen of Bermuda» проходило в крайне неблагоприятных условиях. Погода, большей частью была пасмурная, отличалась низкой видимостью. Часты были и туманы, особенно в море Уэдделла. Все время было холодно, хотя судно было утеплено, палубные надстройки и орудия обмерзали. Сопротивление воздуха затрудняло сохранение курса. Штурман редко видел солнце и определение позиции судна при «блуждающем» компасе и самодельных картах было весьма затрудненной. К югу от острова Южная Джорджия был встречен паковый лед, постоянно наблюдались айсберги. Каждый день, приблизительно до 16:00 часов моряки должны были составлять карту всех айсбергов, находившихся в поле зрения, чтобы судно в течение ночи, находилось с подветренной стороны от них.

Одной из задач крейсера было — заминировать проливы между островами и удобные для стоянок бухты, уничтожить склады угля, нефти и продовольствия, созданные до войны китобойными судами. 4 марта пароход в неблагоприятных условиях вошел в неописанный пролив возле острова Port Foster. Это был узкий всего в два раз шире крейсера пролив с сильным подводным течением, в который впервые вошло судно такого тоннажа. Команда крейсера сожгла склады с углем на 5 брошенных китобойных станциях, взорвала фундамент и отливные трубы нефтяных цистерн. Эти действия проводились партиями саперов, которые высаживались с судна под прикрытием вооруженных матросов. Иногда нефтяные цистерны приходилось уничтожать артиллерийским огнем. Были заминированы наиболее удобные для стоянок бухты и проливы между островами. Всего было выставлено 163 мины. 8 марта крейсер «Queen of Bermuda» вернулся в порт Стэнли, Фолклендские острова, где принял почту и продовольствие.

После кратковременного ремонта уже 12 марта 1941 года крейсер прибыл в антарктические воды, где прикрывал охоту трех баз «Lancing», «Thorshammer» и «Southern Empress» и 8 добывающих судов. В этом районе были встречены многочисленные айсберги, а на следующий день — мощный паковый лед. 25 марта 1941 года пароход достигал самой южной точки своего плавания. После этого беспрецедентного похода, на акватории практически не нанесенной на морские карты, пароход с конвоируемыми им судами прибыл на остров Кинг Джордж, где на хорошо защищенной бухте находилась британская база с мощной радиостанцией и администрацией. Оттуда были отправлены на север китобойцы «Sigfra», «Narval», «Foca» и «Busen 9». Это был беспрецедентный случай полного господства на море Королевского военно-морского флота.

британское китобойное судно «Sigfra»

В 1942 году удар по китобойным судам в Антарктике пытался нанести вспомогательный крейсер «Thor». С конца февраля до середины марта 1942 года он вел поиск китобойных судов с использованием корабельного самолета, но тщетно. 11 марта крейсер повернул на север и 30 ноября 1942 года погиб от взрыва в порту Йокогама.

вспомогательный крейсер «Thor»

Последним немецким надводным кораблем, который действовал в антарктических водах, стал вспомогательный крейсер «Michel». 27 сентября корабль пошел далеко на юг до Антарктики, но не для поисков очередной жертвы — китобойных судов союзников, а для того, чтобы сделать безопасный переход в новоназначенный ему район действий в Индийском океане. Согласно записям в дневнике его капитана, приказ из Берлина на переход крейсера на восток был обусловлен озабоченностью Рейха тем, что активная деятельность рейдера в Южной Атлантике не вызвала сильной реакции союзников, и могла поставить под угрозу поставку группы подводных лодок, которая в то время шла на юг в район мыса Доброй Надежды.

рейдер «Michel»

Крейсер «Michel» медленно продвигался в водах Антарктики на восток и в конце октября, пройдя 53 параллель южной широты, вышел в Индийский океан. В районе южнее острова Родригес корабль встретил корабль для разрыва блокады «Ракотис». Следует отметить, что позже 2 января 1943 года «Ракотис» был потоплен, а вместе с ним погибли и вахтенные журналы с крейсера «Michel» за предыдущие месяцы, что, естественно, затрудняет описание деятельности рейдера в Южной Атлантике и в Антарктике. Сам немецкий корабль был потоплен 17 октября 1943 года британской подлодкой «Тарпон». С его гибелью немецкие вспомогательные крейсеры прекратили свое существование как класс боевых кораблей.